Чаще всего скандинавы жуют-жуют мой мозг, но потом выпадает подобная книга, и вот именно ради такого я все еще не поставила крест на литературе этого конца света. Хельгасон меня отдельно радует, и я жду, что его будут переводить еще. Ибо чем дальше он пишет, тем больше мне заходит.
В этот раз Хельгасон рассказывает историю 80-летней исландской старушки, которая, будучи внучкой первого президента Исландии, живет в гараже вместе с ноутбуком, с ручной гранатой времен Второй мировой, с 18-летним раком в груди, с приходящей невинной и очень доброй сиделкой Ловушкой-Соловушкой, с огромной жизнью, величиной прямо-таки с историю всего 20 века и с весь земной шар, с совершенно прекрасным чувством юмора, которое может быть только у тех, кто познал жизнь, сумев дойти до ее конца через Вторую мировую, битлов, мужчин всех видов и странную семью, которая, в лучших традициях скандинавов, тоже со своими проблемами, сказывающихся на детях с малого возраста.
Несмотря на то, что герои взяты с реально существовавших президента и его семьи, автор и переводчики заранее предупреждают, что все это вымысел. Люди существовали, да, но не такие. И Хербьёрг Марья — исключительно плод фантазии талантливого писателя, талантливого потому что веришь в правду его истории от начала до конца, какой бы фантастичной она не казалась. Так что Herr Marie лежит на больничной койке в месте, где полагается стоять машинам, греясь от клавиатуры с исландскими буквами, подчиняя своему обаянию кучу мужчин со всех концов света через фейсбук, взломав почты своих невесток, и вспоминает свою жизнь. Она уже заказала себе кремацию (хочешь, чтобы все было сделано идеально, сделай сам), так что может позволить воспоминаниям в хаотическом порядке проноситься перед глазами.
И вот перед нами мелькнет то Аргентина середины 20 века с самым большим горем на пыльной дороге, то Париж, который «был так красив, что каждому бомжу казалось, будто он живет в Версале», то разрушенный Гамбург, где победившие солдаты ходят на несколько этажей выше за слезами по неведомой Дашеньке между сломленных белесых 15-летних ножек, то польский лес, в котором недопустимо быть с выцарапанной свастикой на предплечье, но в котором может и поджидать первая и последняя любовь к самому красивому человеку на свете, то фризские острова с красной помадой на губах и единственным английским причиндалом на всех женщин белого песчаного рифа. То тут, то там Дания и Исландия, одна с обиженным королем, другая с только что обретенной независимостью, и острова Брейдафьорда с крачками, тюленями, лачугами, холодом и мудрейшими женщинами, уходившими одна за другой. И прямо по кривым дорожкам этого мира к своему 80-летию шествует Хербьёрг Марья Бьёрнссон, неся в багаже отца-нациста, мать-умную женщину, собственные нетерпеливость, женственность и исландское замалчивание, за которые ей пришлось сполна заплатить, но она ни о чем не жалеет.
История у Хельгасона получилась невероятная, потому что ее можно рассматривать близко-близко и тогда видно множество значимых деталей, а можно рассматривать как огромное человеческое полотно, впечатляющее его масштабностью. И можно понять сколько же воспоминаний и опыта у людей, живших совсем в другое время, чем наше, как мало их уже осталось и как надо их ценить.